Литвинова Анна - Осколки Великой Мечты
detective love_detective Анна Литвинова Сергей Литвинов Осколки великой мечты Вероника…
Ее имя будто состоит из двух:
Вера и Ника.
Вера осталась в ужасном прошлом, там, где она спрыгнула с тонущего «Адмирала Нахимова», видела, как один подонок утопил ее родителей, разочаровалась в любимом, родила от школьного друга, погибшего потом в Афгане…
Появилась Ника – мстительница, преуспевающая бизнесвумен, привыкшая побеждать. Она мечтает найти убийцу своих родителей, отомстить ему и начать жизнь сначала…
ru ru Black Jack FB Tools 2004-09-09 http://www.aldebaran.ru/ F0AD5C30-6B74-4D5E-977D-73CF94654B9A 1.0 Литвинов С.В., Литвинова А.В. Осколки великой мечты Эксмо-Пресс Москва 2002 5-04-007891-9 Анна и Сергей ЛИТВИНОВЫ
ОСКОЛКИ ВЕЛИКОЙ МЕЧТЫ
Памяти Т. Д. Литвиновой
Пролог
МоскваНаши дниПередачу отчего-то снимали не в телецентре, а в библиотеке пятизвездного отеля «Балчуг – Кемпински». Запись была назначена на полдень.
Чтобы над ее лицом успел поработать гример, Нику попросили прийти в одиннадцать.
«Полдвенадцатого будет в самый раз, – решила она. – Нечего меня особо разрисовывать».
Двигаясь на малой скорости по Раушской набережной и выискивая местечко, чтобы запарковать свой объемистый «БМВ-523», она еще раз спросила себя – как спрашивала в сотый, наверное, раз за последнюю неделю, – а правильно ли она поступила, согласившись на съемку?
Не будет ли ее появление перед камерами опасным? Опасным прежде всего для нее самой?
Вдруг кто-то опознает ее? Вдруг кто-нибудь – из той, другой, перечеркнутой навсегда жизни, – поймет, догадается, что она – это она?
Ника понимала, что это стало бы для нее катастрофой. Нет, пожалуй, не так, даже не катастрофой. Это означало бы полный крах.
Дом ее новой судьбы, столь старательно выстроенный – день за днем, по кирпичику, по щепочке, – рухнет в одночасье.
Да, рухнет.
И ради чего?
Ради сомнительного удовольствия покрасоваться воскресным утром на экране телевизора?
Помаячить в «ящике» в течение двадцати шести минут (двадцать шесть минут, объяснили ей, формат передачи)? Ради того, чтобы двадцать человек (или тридцать? или пятьдесят? или сто?) сказали бы ей завтра: «Ах, Ника Александровна, мы видели вас!.. Как вы были хороши!..
Как вы смотрелись!.. Как вы держались!..»
Ей скажут комплименты – кто-то с радостным наивом, кто-то – со скрытой завистью, кто-то – с деланым восхищением. А чаще – со смесью того, и другого, и третьего… И ради этого она должна рисковать?..
Баргузинов, сукин сын, уверяет, что телеэфир поможет ее работе. Клиенты, мол, попрут вагонами – только успевай принимать нужных и отказывать ненужным…
Врет он все. Ни черта они после одной передачи не попрут.
Баргузинову этот эфир не ради гипотетических клиентов нужен.
Он ему нужен для удовлетворения его долбаного, гипертрофированного самомнения.
Для того чтобы потешить свое тщеславие.
Гордыню, выраженную в особо извращенной форме.
Гордость за успех собственной гражданской жены…
Свое самолюбие она тоже – чего уж греха таить! – приятно пощекочет.
Появлением на телеэкране Ника словно бы скажет всем, кто не верил в нее, унижал ее, преследовал и охотился за ней: "Вот она я!
Смотрите, где я.
Смотрите, чего я достигла!"
Но…
Ради мелкого тщеславия подвергать риску все то, что она сделала, построила, нажила?.. Все то, что она успела за эти годы?..
Безумие! Чистое безумие!..
Надо остановиться, пока не поздно. Остановиться, взять телефонную трубку, позвонить – и отказаться.
Сказать, что заболела, уехала, улетела, умерла… И по
